дышу на ощупь, зубами слушаю звуки
Название: Предатели
Автор: Безумная Рыбница
Бета: Rhaina, philipp_a
Размер: мини, 1 105 слов
Пейринг: Руфус Барма/Винсент Найтрей
Категория: слэш
Жанр: PWP, Established Relationship
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: Суровые семейные будни двух предателей включая одного психопата.
Предупреждение: доминирование в легкой форме, отложенный оргазм, грязный секс под сомнением.
Примечания: Написано на ФБ-2012 для команды fandom Pandora Hearts 2012
Трудно найти смысл там, где его нет. Вот Винсент Найтрей и не находил. Потому что сам он существовал непонятно как, и существование его в любой момент могло прекратиться. Вот Руфус Барма… тот умел и любил выворачивать все наизнанку, как ему вздумается — так что он мог бы и докопаться до чего-нибудь, если бы подобное занятие представляло для него хоть малейший интерес.
Но если нельзя сложить ничто и ничто, чтобы в итоге получить нечто — значит, все-таки что-то у них было?
Что-то, наверно, было. Не то чтобы Винсент хотел разобраться в сути происходящего или вообще имел по этому поводу какое-то мнение. Вот его — имели. И прямо сейчас, и в принципе. В мозг, в задницу и в душу. До того, как маски были сброшены — на ходу, почти небрежно (если вообще возможно кончать небрежно, и не однажды, а раз за разом; видно и в этом герцог Барма был талантлив), а с недавних пор — основательно и самодовольно.
Они всегда трахались лицом к лицу; иногда, впрочем, нечасто, Барма взмахом веера отпускал его Эхо — и та отчего-то беспрекословно слушалась, — нагибал, где придется, быстро, грубо, не скрываясь, пачкая спермой, и, хищно выдыхая в винсентову шею, помогал ему додрачивать.
Но больше всего Барма любил смотреть в глаза, когда двигался внутри него — Винсенту каждый раз казалось, что тот на свой манер старается поиметь всех Баскервиллей сразу — их традиции, обычаи, предрассудки. Да, он помогал пятому дому, дому изгнанников и предателей, но вряд ли простил или когда-нибудь простит им условия, выставленные ему и его семье. Винсент был уверен, что любить герцог не умеет — но ненависть его понимал как нельзя лучше.
Предатели предателей, отступившие от отступников — каждый догадывался о другом, и чувствовалось в этом знании что-то правильное, на некий извращенный лад. Как и в сексе — который, надо признать, был хорош.
Вот как сейчас: Винсент быстро, но не суетясь, раздевался — в то время как его любовник обычно только расстегивал бриджи, не желая утруждаться попусту.
— Герцогу что-то не по душе? — почти нежно выдохнул ему в шею Винсент и прижался обнаженной грудью к белой рубашке, застегнутой до самого верха, да еще и запятнанной кровью — плащ герцог все же соблаговолил снять.
В этом контрасте тоже не было смысла — зато ясно видна была слабость. Слишком много личного для того, чем они занимались.
Герцог счел нужным отступить на шаг и упасть на расстеленную кровать — чтобы оттуда поманить к себе любовника.
Винсент уселся сверху и наконец-то начал расстегивать рубашку, нагибаясь и целуя герцога в подбородок: пока все шло хорошо.
— Так?
Барма фыркнул, плотнее прижимаясь к нему бедрами; он был уже возбужден, когда шел сюда:
— Возьми в рот.
Винсент ухмыльнулся, разочарованно и польщенно одновременно. И взялся за бриджи:
— Смею ли я надеяться, что можно будет продолжить?
— Смеешь, — он подтолкнул растрепанную голову вниз и царапнул за ухом, — я жду.
Это была единственная возможность самому поиметь Барму — ртом, взглядом — Барма всегда удерживал его взгляд. Вот и сейчас — привстал на локтях, раздвинул ноги и старался не шевелиться, только смотрел не отрываясь, как язык скользит по его члену.
Вот это Винсенту нравилось. Он мокро обводил языком головку, насаживался глубже, вбирал его в себя, гладил худые бедра, стараясь ниже сдвинуть ненужную сейчас одежду.
Властная ладонь легко царапала затылок, задевая ухо: не направляя, но контролируя.
— Пер-рестань, — через какое-то время глухо прорычал Барма, за волосы оттягивая Винсента от себя. Тот облизнулся напоследок, перетек, прижался грудью к груди, поерзал, пропуская влажный член между ног и сжимая его, застонал совсем тихо.
— Трахнуть тебя так? — лениво поинтересовался Барма; если этому идиоту хочется боли — почему нет? Ему, Руфусу, сейчас хочется удовольствия — раз все идет по плану, то можно.
— Насухую? — поморщился Винсент, опять утыкаясь губами в шею. — Ты ленив сегодня.
— А ты болтлив, слишком. Еще раз заткнуть? — он поддал бедрами вверх, втискиваясь в прохладную узкую ложбинку.
Винсент прикусил ключицу:
— Только если потом ты меня все-таки трахнешь.
— Хочешь меня рассердить? — фыркнул Барма и, повинуясь смутному порыву, слизал собственный вкус с тонких, чуть припухших губ. Винсент замер — целовались они редко. Потом криво улыбнулся.
— Спасти.
— От чего, позволь узнать?
— От скуки. Холода. Оди…
— Заткнись, — одно движение, и они поменялись местами. Винсент вцепился в плечи любовника и сжал коленями его бедра.
— Подожди…
— Тихо! — рявкнул Барма, дотянулся до крема, свалившегося в прошлый раз рядом с кроватью и забытого там же, наскоро смазал, растянул и вошел. Было привычно хорошо, до опасного привычно. И дрожь тела, лежащего под ним, только добавляла удовольствия. Барма чуть вышел и снова насадил Винсента на себя. Тот зажмурился и застонал, почти заскулил.
— Смотри, — он шлепнул Винсента по заднице.
Винсент открыл глаза — уже мутные, пьяные, жадные — нетерпение плескалось в них… И прихватил вдруг прядь красных волос, прижал к губам, прошептал едва слышно:
— Цвет моего несчастья.
Барма фыркнул снова, то ли довольно, то ли раздраженно.
— Слишком романтично — особенно для сумасшедшего со склонностью к суициду.
Он двигался все так же быстро, но голос почти не сбивался, разве что звучал ниже обычного.
— Так… ты… знаешь?.. Он… сказал?
Тот мотнул головой:
— Просто знаю.
— И ты все равно...?
— А что с тобой еще делать?
— Да… Сильнее!
Руфус подчинился: во всей этой глупой затее было свое очарование. Не хочет жить — пусть. Но раз до этого еще есть время…
То можно довольно щуриться в разноцветные глаза, позволяя царапать спину, заставляя подмахивать исступленно и судорожно — как было уже много раз.
Но когда Винсент потянулся к собственному члену, то получил по руке. Барма хмыкнул.
— Нет. Так.
— Сво-лочь…
Тот промолчал, нарочно медля, каждым выверенным движением поддерживая удовольствие, но не позволяя кончить ни ему, ни себе.
— Быстрее, ну!
Барма не ответил, только завел руки за голову, приподнялся, переводя взгляд туда, где соединялись сейчас их тела. Винсент заметался под ним, сжался, требуя разрядки.
— Прошу тебя… — и снова поступил по-своему: вывернулся и вцепился зубами в плечо Руфуса.
Тот зашипел и резко двинул бедрами, точнее проезжаясь по простате. Винсент откинул голову и потерянно застонал:
— Еще!
— Ты… — и все-таки стал двигаться резче, чтобы через пару мгновений испачкать Винсента спермой изнутри, позволяя и ему кончить между их животов. В ушах почти звенело от чужих вскриков.
Он вышел, брезгливо скинул одежду, вытерся рубашкой, отшвырнул ее куда-то на пол.
Найтрей тоже зашевелился, довольно потянулся, скользнул рукой по животу, размазывая собственную сперму, потом между ног, ощущая вытекающую из задницы чужую. Ухмыльнулся.
— Герцог снова не в духе?
— В ярости, — тон был привычно ровным. Он подождал, пока и Винсент приведет себя в порядок и перекатился вместе с ним на другую сторону огромной кровати.
Спать хотелось жутко — обоим. Допросы и пытки продолжатся с утра и допоздна. Барма прижал к себе Винсента и натянул на обоих покрывало.
— Будешь спать тут?
— Не заткнешься…
— Ты меня трахнешь. В рот. Я помню. Не то, чтобы я был против…
Но Барма уже спал, обнимая Винсента поперек груди.
Тот рассматривал его сначала с удивлением — Барма настолько доверился ему, чтобы заснуть? Барма доверился?
Потом удивление в его взгляде сменилось почти нежностью: предателем все-таки быть непросто, это-то он тоже прекрасно знал.
Автор: Безумная Рыбница
Бета: Rhaina, philipp_a
Размер: мини, 1 105 слов
Пейринг: Руфус Барма/Винсент Найтрей
Категория: слэш
Жанр: PWP, Established Relationship
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: Суровые семейные будни двух предателей включая одного психопата.
Предупреждение: доминирование в легкой форме, отложенный оргазм, грязный секс под сомнением.
Примечания: Написано на ФБ-2012 для команды fandom Pandora Hearts 2012
Трудно найти смысл там, где его нет. Вот Винсент Найтрей и не находил. Потому что сам он существовал непонятно как, и существование его в любой момент могло прекратиться. Вот Руфус Барма… тот умел и любил выворачивать все наизнанку, как ему вздумается — так что он мог бы и докопаться до чего-нибудь, если бы подобное занятие представляло для него хоть малейший интерес.Но если нельзя сложить ничто и ничто, чтобы в итоге получить нечто — значит, все-таки что-то у них было?
Что-то, наверно, было. Не то чтобы Винсент хотел разобраться в сути происходящего или вообще имел по этому поводу какое-то мнение. Вот его — имели. И прямо сейчас, и в принципе. В мозг, в задницу и в душу. До того, как маски были сброшены — на ходу, почти небрежно (если вообще возможно кончать небрежно, и не однажды, а раз за разом; видно и в этом герцог Барма был талантлив), а с недавних пор — основательно и самодовольно.
Они всегда трахались лицом к лицу; иногда, впрочем, нечасто, Барма взмахом веера отпускал его Эхо — и та отчего-то беспрекословно слушалась, — нагибал, где придется, быстро, грубо, не скрываясь, пачкая спермой, и, хищно выдыхая в винсентову шею, помогал ему додрачивать.
Но больше всего Барма любил смотреть в глаза, когда двигался внутри него — Винсенту каждый раз казалось, что тот на свой манер старается поиметь всех Баскервиллей сразу — их традиции, обычаи, предрассудки. Да, он помогал пятому дому, дому изгнанников и предателей, но вряд ли простил или когда-нибудь простит им условия, выставленные ему и его семье. Винсент был уверен, что любить герцог не умеет — но ненависть его понимал как нельзя лучше.
Предатели предателей, отступившие от отступников — каждый догадывался о другом, и чувствовалось в этом знании что-то правильное, на некий извращенный лад. Как и в сексе — который, надо признать, был хорош.
Вот как сейчас: Винсент быстро, но не суетясь, раздевался — в то время как его любовник обычно только расстегивал бриджи, не желая утруждаться попусту.
— Герцогу что-то не по душе? — почти нежно выдохнул ему в шею Винсент и прижался обнаженной грудью к белой рубашке, застегнутой до самого верха, да еще и запятнанной кровью — плащ герцог все же соблаговолил снять.
В этом контрасте тоже не было смысла — зато ясно видна была слабость. Слишком много личного для того, чем они занимались.
Герцог счел нужным отступить на шаг и упасть на расстеленную кровать — чтобы оттуда поманить к себе любовника.
Винсент уселся сверху и наконец-то начал расстегивать рубашку, нагибаясь и целуя герцога в подбородок: пока все шло хорошо.
— Так?
Барма фыркнул, плотнее прижимаясь к нему бедрами; он был уже возбужден, когда шел сюда:
— Возьми в рот.
Винсент ухмыльнулся, разочарованно и польщенно одновременно. И взялся за бриджи:
— Смею ли я надеяться, что можно будет продолжить?
— Смеешь, — он подтолкнул растрепанную голову вниз и царапнул за ухом, — я жду.
Это была единственная возможность самому поиметь Барму — ртом, взглядом — Барма всегда удерживал его взгляд. Вот и сейчас — привстал на локтях, раздвинул ноги и старался не шевелиться, только смотрел не отрываясь, как язык скользит по его члену.
Вот это Винсенту нравилось. Он мокро обводил языком головку, насаживался глубже, вбирал его в себя, гладил худые бедра, стараясь ниже сдвинуть ненужную сейчас одежду.
Властная ладонь легко царапала затылок, задевая ухо: не направляя, но контролируя.
— Пер-рестань, — через какое-то время глухо прорычал Барма, за волосы оттягивая Винсента от себя. Тот облизнулся напоследок, перетек, прижался грудью к груди, поерзал, пропуская влажный член между ног и сжимая его, застонал совсем тихо.
— Трахнуть тебя так? — лениво поинтересовался Барма; если этому идиоту хочется боли — почему нет? Ему, Руфусу, сейчас хочется удовольствия — раз все идет по плану, то можно.
— Насухую? — поморщился Винсент, опять утыкаясь губами в шею. — Ты ленив сегодня.
— А ты болтлив, слишком. Еще раз заткнуть? — он поддал бедрами вверх, втискиваясь в прохладную узкую ложбинку.
Винсент прикусил ключицу:
— Только если потом ты меня все-таки трахнешь.
— Хочешь меня рассердить? — фыркнул Барма и, повинуясь смутному порыву, слизал собственный вкус с тонких, чуть припухших губ. Винсент замер — целовались они редко. Потом криво улыбнулся.
— Спасти.
— От чего, позволь узнать?
— От скуки. Холода. Оди…
— Заткнись, — одно движение, и они поменялись местами. Винсент вцепился в плечи любовника и сжал коленями его бедра.
— Подожди…
— Тихо! — рявкнул Барма, дотянулся до крема, свалившегося в прошлый раз рядом с кроватью и забытого там же, наскоро смазал, растянул и вошел. Было привычно хорошо, до опасного привычно. И дрожь тела, лежащего под ним, только добавляла удовольствия. Барма чуть вышел и снова насадил Винсента на себя. Тот зажмурился и застонал, почти заскулил.
— Смотри, — он шлепнул Винсента по заднице.
Винсент открыл глаза — уже мутные, пьяные, жадные — нетерпение плескалось в них… И прихватил вдруг прядь красных волос, прижал к губам, прошептал едва слышно:
— Цвет моего несчастья.
Барма фыркнул снова, то ли довольно, то ли раздраженно.
— Слишком романтично — особенно для сумасшедшего со склонностью к суициду.
Он двигался все так же быстро, но голос почти не сбивался, разве что звучал ниже обычного.
— Так… ты… знаешь?.. Он… сказал?
Тот мотнул головой:
— Просто знаю.
— И ты все равно...?
— А что с тобой еще делать?
— Да… Сильнее!
Руфус подчинился: во всей этой глупой затее было свое очарование. Не хочет жить — пусть. Но раз до этого еще есть время…
То можно довольно щуриться в разноцветные глаза, позволяя царапать спину, заставляя подмахивать исступленно и судорожно — как было уже много раз.
Но когда Винсент потянулся к собственному члену, то получил по руке. Барма хмыкнул.
— Нет. Так.
— Сво-лочь…
Тот промолчал, нарочно медля, каждым выверенным движением поддерживая удовольствие, но не позволяя кончить ни ему, ни себе.
— Быстрее, ну!
Барма не ответил, только завел руки за голову, приподнялся, переводя взгляд туда, где соединялись сейчас их тела. Винсент заметался под ним, сжался, требуя разрядки.
— Прошу тебя… — и снова поступил по-своему: вывернулся и вцепился зубами в плечо Руфуса.
Тот зашипел и резко двинул бедрами, точнее проезжаясь по простате. Винсент откинул голову и потерянно застонал:
— Еще!
— Ты… — и все-таки стал двигаться резче, чтобы через пару мгновений испачкать Винсента спермой изнутри, позволяя и ему кончить между их животов. В ушах почти звенело от чужих вскриков.
Он вышел, брезгливо скинул одежду, вытерся рубашкой, отшвырнул ее куда-то на пол.
Найтрей тоже зашевелился, довольно потянулся, скользнул рукой по животу, размазывая собственную сперму, потом между ног, ощущая вытекающую из задницы чужую. Ухмыльнулся.
— Герцог снова не в духе?
— В ярости, — тон был привычно ровным. Он подождал, пока и Винсент приведет себя в порядок и перекатился вместе с ним на другую сторону огромной кровати.
Спать хотелось жутко — обоим. Допросы и пытки продолжатся с утра и допоздна. Барма прижал к себе Винсента и натянул на обоих покрывало.
— Будешь спать тут?
— Не заткнешься…
— Ты меня трахнешь. В рот. Я помню. Не то, чтобы я был против…
Но Барма уже спал, обнимая Винсента поперек груди.
Тот рассматривал его сначала с удивлением — Барма настолько доверился ему, чтобы заснуть? Барма доверился?
Потом удивление в его взгляде сменилось почти нежностью: предателем все-таки быть непросто, это-то он тоже прекрасно знал.
@темы: Pandora Hearts, fanfiction